Александр Шалимов - Пленник кратера Арзахель [Пленники кратера Арзахель]

Отдохнув, принялся растирать руки и ноги, онемевшие от холода. Кажется, обошлось без серьёзного обморожения, но было ясно, что лёгкий скафандр не сдал экзамена. Я пробыл снаружи всего около минуты.

Проверив, хорошо ли заперта дверь в тамбур — последний щит, заслоняющий меня от холода и пустоты, я занялся изучением принесённого образца. Без сомнения, это была застывшая лава какого-то неизвестного на Земле вида. В лупу удалось разглядеть мелкие блестящие кристаллы, заключённые в плотной стекловидной массе. Что это были за кристаллы?..

Первый попавший в мои руки образец лунной лавы ничем не напоминал базальтов — наиболее распространённых лав Земли. Я разыскал кусочек земного базальта, извлечённый из глубокой скважины на дне Тихого океана. Эту частицу Земли мы захватили с собой “на счастье” как сувенир. Вот они лежат теперь рядом на столе — чёрная пузырчатая лава Земли и светло-зелёная блестящая стекловидная лава Луны. Что у них общего и что их отличает? Чтобы ответить на этот вопрос и на тысячу вопросов ещё, надо надеть тяжёлый выходной скафандр и отправиться в неведомый фантастический мир, лежащий за стальными стенами “Атланта”.

6 мая (вечер)

Сейсмические толчки больше не повторялись… Весь день я был занят подготовкой первого лунного маршрута. Утренняя вылазка лишила меня приблизительно одной пятой запаса воздуха.

Строго говоря, у меня два пути. Первый — не покидать “Атланта”, задраить люки и ждать прилёта Кросби. С оставшимся запасом воздуха, вероятно, удалось бы протянуть до середины июня. Второй путь — совершить два или, быть может, даже три выхода в лунный мир. В этом случае воздуха хватит лишь до конца этого лунного дня, то есть до восемнадцатого—девятнадцатого мая. Впрочем, из двух возможных решений этого занимательного уравнения лишь второе имеет смысл. Первое — бессмысленно… Поэтому завтра отправляюсь в маршрут. Я уже тщательно продумал план. Обследую ближайшие окрестности того места, где сейчас лежит “Атлант”. Попробую найти пункт прилунения и установить причины аварии. После вчерашнего лунотрясения у меня появились кое-какие мысли на этот счёт, но их необходимо проверить. Возьму пробы газов, которые выделяются из трещин плато. Может быть, повезёт и смогу наблюдать лунотрясение. Бортовой журнал оставляю в своей кабине. Пусть хоть эти строки когда-нибудь прочтут люди Земли, если я не вернусь.

7 мая, 7 часов утра

Ухожу… Со мной запас воздуха на двадцать пять земных часов. Дорогой Кросби, если не вернусь до 8 часов утра 8 мая, не ищи… Здесь у тебя будет множество дел поважнее…

Генерал нервно постучал кончиками лакированных ногтей по стеклу широкого стола:

— Профессор Джеферсон?.. Гм… Ну, хорошо. Передайте, что я… что я буду рад его видеть… Да-да, у себя в кабинете…

Генерал сосредоточенно потёр полные розовые щеки и отложил телефонную трубку.

— Упрямый старый осел, — пробормотал он, вставая.

Дверь кабинета широко распахнулась. В неё стремительно влетела маленькая худощавая фигура профессора Джеферсона.

Вылощенный адъютант с нашивками офицера Управления космонавтики, притворяя дверь, вопросительно глянул в лицо начальника.

Генерал чуть заметно кивнул, и адъютант исчез, словно его поглотила замочная скважина.

— Уважаемый генерал Першинг, — срывающимся голосом начал профессор. — Я просто не верю ушам, я…

— Доброе утро, дорогой профессор, — поспешно перебил генерал, встречая гостя на середине своего огромного кабинета. — Рад вас видеть…

Он поймал маленькие мягкие руки профессора и принялся трясти их, не отрывая восхищённого взгляда от его худого горбоносого лица и взъерошенных седых бровей.

— Да-да, разумеется, я тоже, генерал, — продолжал профессор, торопливо избавляясь от цепких рукопожатий Першинга. — Однако мне не терпится узнать, почему и на сколько отложен старт “Атланта-2”.

Генерал чуть заметно поморщился, словно почувствовал прыщик на кончике языка.

— Вы всегда так спешите, профессор! Прошу садиться… Вот сигары, а здесь жевательные таблетки “Космос” — последний новейший букет…

— Не употребляю…

— Разрешите узнать, как ваше здоровье?

— Не о нем пойдёт речь, генерал. Но, если вам угодно, могло быть лучше, гораздо лучше, если бы не странные новости, дошедшие до меня вчера вечером…

— Новости?..

— Разумеется… Разве старт “Атланта-2” не отложен?

— Гм… Нет…

— Нет!.. Значит мне… наврали.

— Вероятно… что-то передали вам… не совсем точно…

— Как я рад… Когда стартует “Атлант-2”?

— Стартует? Какой старт вы имеете в виду, дорогой профессор?

— На Луну! На Луну, черт побери! В кратер Арзахель, где, как вам хорошо известно, уже три недели находится “Атлант-1”, от которого нет известий. Да, что вы на меня так глядите, словно сами только что упали с Луны?

Генерал Першинг нервно откашлялся.

— Разве специальный помощник министра доктор Эндрью Паап вам не объяснил?

— А я не стал его слушать; парадом, извините, командуете вы, генерал.

— Ну… не совсем. Решает сенатская комиссия. Я только советник и дисциплинированный солдат.

— Генерал Першинг, дорогой мой, это можете объяснять журналистам. Я-то знаю, как обстоит дело.

— Причём здесь журналисты, профессор? Полет “Атланта” сохранён в тайне и не далее, как вчера, сенатская комиссия подтвердила особую секретность операции.

— Зачем? Со дня на день и так все станет известно.

— О-о! — в бархатистом голосе генерала прозвучало осуждение. — О-о! Не разделяю вашего взгляда, профессор.

— Так что случилось в конце концов? Вы получили известия от экипажа “Атланта”?

— Увы, не получили и уже никогда не получим… С “Атлантом-1” произошла авария. А что такое авария первого космического корабля на планете, лишённой атмосферы, вы, конечно, представляете, профессор.

— Это одно из многих предположений, мы уже обсуждали его. Может быть другое — отказало радио. Могут быть иные варианты. В конце концов, и при аварии кто-то мог уцелеть…

— Вы неисправимый оптимист, дорогой профессор!

— Не шутите, генерал. На “Атланте” трое учёных, трое американцев, черт побери. Им необходимо оказать помощь. Да и планы предусматривали…

— Не всякий план удаётся реализовать… “Атлант” тоже не смог выполнить намеченного плана. Обстоятельства, дорогой профессор… Они-то и заставляют нас поступать несколько иначе.

— Объясните, что произошло?

— Это тайна, но вам могу кое-что рассказать. Два дня назад мы получили сведения, что русские в конце апреля планируют облёт Луны…